Том Диксон: семь мыслей о брендах, кризисах и чае
Том Диксон — гениальный самоучка, известный дизайнер, тонкий маркетолог, рассказывает о том, что хорошего в дилетантизме, о доме-башне и любимых способах заварки чая
О дилетантах Мне всегда казалось, что мир спасут дилетанты. Чем меньше консервативного знания у человека, чем более он страстный, тем больше пользы делу, тем больше шансов привнести что-то новое. У меня никогда не было плана и неодолимых желаний заниматься чем-то определенным. Неважно, в какой области, музыкальной или дизайнерской, я начинал работать с минимальным объемом теоретического знания, доверяя только практике. И таким образом удавалось найти совершенно неожиданные стороны. Я отношусь ко всему как к прикладному жанру. Возможно, я был бы вполне счастлив, даже если бы просто копал тоннель.
Когда я был бас-гитаристом, нам все приходилось делать самим: искать места для репетиций, залы для выступлений, даже рисовать афиши. Поэтому переход в дизайнерский self-production был естественным. Самому производить и продавать вещи было очень привычно. Началось все с того, что мне приходилось заниматься сваркой декораций для ночных клубов, где мы играли. Мне казалось, что сцена выглядит гораздо живее, если на ней есть крутые конструкции. А потом среди посетителей клуба оказался знаменитый фотограф Марио Тестино, и он захотел для себя что-то подобное. Я сделал для него зеркало. Последующий переход к мебели случился довольно естественно. Сейчас в моей компании работает около ста человек, и только шесть их них непосредственно связаны с дизайном, остальные заняты логистикой.
Чайный сервиз из боросиликатного лабораторного стекла, завоевавший признание на Maison&Objet в 2017 году
О собственном имени как бренде Довольно странно, когда твое имя вдруг становится инструментом для коммерциализации чего угодно. Мои предметы сейчас одни из самых подделываемых на свете. И вот я слышу, как люди ходят вокруг какого-нибудь проекта и обсуждают: «это вполне Том Диксон, а это не Том Диксон», — очень странное ощущение. Хотя, конечно, у музыкантов использовать собственное имя как бренд совершенно обычное дело, почти стиль жизни. Но это нетипично в области дизайна (по крайней мере в Британии), особенно для компании, которая занимается собственным производством. В дизайне, вероятно, первым сделал из имени бренд Филипп Старк. Но он работает для сотни разных компаний, а не только для своей. Или, может быть, первой была Паола Ленти.
Я уверен, что дизайн давно перестал быть неким сервисом для большой индустрии, как это было раньше — вместо этого он стал ее сердцем. Почти как в моде, где все закручено вокруг модельера. В большой промышленности все совсем не так: дизайнер находится у себя в студии, между тем как все важное происходит на фабрике, и проектировщик совершенно не включен в процесс продажи. Часто думаю, что настоящей причиной, по которой еще не все сделали из имени бренд, это именно сложность перехода и огромный объем работы, который приходится выполнять самим. Когда я начинал строить собственный бренд, казалось, что у меня есть весь необходимый набор знаний: работа в большой компании (Habitat), опыт проектирования для больших брендов (Moroso, Cappellini, Foscarini) и близкое знакомство с ремесленниками. Я предполагал, что перенесу опыт создания бренда из моды на промышленный дизайн. Но это оказалось невероятно сложно. Все, что тяжелее, чем ткань, имеет массу ограничений по транспортировке в разных странах.
О нарративе в дизайне Сейчас стало общим место представлять за каждым предметом определенную историю и персонажа. Когда-то мы были первыми, кто стал создавать вокруг вещи сильную идею, помогающая покупателю ориентироваться в большом количестве подобных вещей вокруг. Я сам довольно активно охочусь за этими историями: к примеру, два раза в месяц прихожу в собственный ресторан и готовлю вместе с шефом. Удивительно, как это позволяет понять дизайн не только с точки зрения эстетики, но и со стороны взаимоотношения с едой. Находиться несколько часов на ресторанной кухне и быть активным участником процесса приготовления позволяет мне четче понять, что именно нужно для сервировки. Но я бы не сказал, что у меня есть какой-то определенный любимый проект. Скорее мне ближе сам процесс производства.
Сейчас мы наблюдаем огромные перемены в том, как создается и продается дизайн. Многие молодые уже делают это через интернет. И для того, чтобы стать известным, нужна сильная личность и умение рассказать историю о себе и своих предметах. Только таким образом можно выстроить дифференциацию среди многочисленных брендов.
Как заниматься дизайном в кризис Период середины 80-х был кризисным временем. В сфере дизайна был полный упадок, но мне даже нравилась такая ситуация. Я чувствовал, что мне не с чем бороться, не нужно ничего преодолевать, не было чувства собственной изоляции. Потому что практически невозможно быть представителем контркультуры, когда кругом все явления только одобряются. И в моде, и в мебели стало все разрешено. Поэтому в том, чем я занимался и занимаюсь, нет никакого геройства. Единственной моей целью было создаваться вещи, которые обладали бы способностью к долгому существованию, но я категорически не стал бы их называть «классикой». Вероятно, мне бы хотелось создавать нечто, что определяется как «анти-мода».
Мне вообще кажется, что сейчас моральный долг каждого больше интересоваться теми вещами, которыми он себя ежедневно окружает. Только посмотрите, как некоторые одержимы едой или одеждой. При этом то, что они несут в дом, выпадает из круга пристального интереса. Это ошибка.
Дом мечты Вообще-то дом моей мечты — это старая водонапорная башня. Более того, я давно купил одну такую и приспособил для жилья. Но жена совершенно не в восторге от этой идеи, она считает это типичной мужской фантазией и настаивает на том, чтоб мы жили в георгианском доме. Поэтому мне приходится сдавать свою башню в аренду.
Светильники Melt с новым, сине-черным покрытием
Об интерьере собственного дома Никогда не предпринимал никаких усилий, чтобы все предметы в доме сочетались или соответствовали друг другу. У меня есть несколько предметов из черного лака 18 века, принадлежавшие еще моей бабушке, и резной марокканский гардероб из ее же коллекции. Приятно, когда вокруг вещи, к созданию которых ты не имеешь отношения. От них можно подзаряжаться, поскольку это совершенно другая эстетика, другая эпоха. Мне вообще нравится, когда обстановка вокруг меняется, а не остается годами статичной. Я не создаю свой интерьер, он живет собственной жизнью. Вещи резонируют между собой, даже если совершенно друг другу не подходят.
Диван Delaktig для Ikea в люксовой меховой обивке.
О чайном ритуале Как и большинство людей, мой главный интерес в чае — не чайные листья, а сложный ритуал, выстроенный вокруг них. Я очень люблю заварочные чайники: они помогают избавиться от чайных пакетиков, которые входят в мои топ-десять самых ненавистных вещей на планете. Я вырос на севере Африки, поэтому мои пристрастия — это имбирный и мятный чай, а вовсе не черный. Я привык, что в чайнике примерно половину занимают огромные зеленые листья или крупно нарезанные корни имбиря. Во время путешествий я увидел огромное множество чаев: от чая с куркумой до чая с вербеной, от чая с лепестками роз до индийского чая с кардамоном и чая со сгущенным молоком. Мне очень интересно исследовать любые свойства чая: от лечебных до социологических. В саду моей прабабушки рос лайм, и она добавляла в чай его листья, надеясь на успокоительный эффект. В Китае я много раз наблюдал, как в чайник кладут цветок жасмина, и он распускается внутри чайника. Когда это происходит в полупрозрачном чайнике, процесс заварки завораживает. Все эти эстетические аспекты — главные составляющие чайной церемонии.
Обеденный стол Slab и светильники Melt.
Интерьер ресторана The Manzoni, открытого в апреле в Милане: в нем все от мебели до освещения произведено компанией Tom Dixon и любую вещь из ресторана можно купить.
Аксессуары из коллекции Plum
Кресло Scoop в новой серебристой обивке и светильники Top.
Светильники Etch Web.
