Джон Поусон: пять мыслей об инстаграме, балансе и роли девушек
Главный минималист планеты, ценитель света, пустых пространств, монастырей и красивой фотографии Джон Поусон (John Pawson, р. 06.05.1949) рассказывает, почему он любит инстаграм, зачем нужны повторения и баланс.
О пристрастии к инстаграму Несколько лет назад я решил сделать книгу о простоте в архитектуре. Но мой издатель из Phaidon Press не был в восторге, его гораздо больше вдохновляла идея сделать книгу о цвете. И неожиданно мне это понравилось: я начал делать снимки по всему миру. В итоге год назад вышла моя книга, основанная на фотографиях из инстаграма. Я регулярно фотографирую, начиная с 25 лет. И фотографии вообще единственное, что я собираю всю жизнь. Теперь есть смартфоны, и любую мелочь можно запечатлеть. И отпускные фотографии с женой, и места, где проходят бизнес-встречи, и путешествия.
Частные апартаменты в Кнокке, Бельгия.
Я часто фотографирую исходя из ассоциативного ряда. К примеру, я могу в природе увидеть что-то, что напомнит, как мы с одним клиентом ехали в душном метро на Тайване. У меня много снимков в Кенсингтоне, из района, где я живу или около офиса на Кингс-кросс. И, кстати, если судить только по фотографиям, человек никогда не догадается, чем я действительно занимаюсь каждый день. Они слишком отличаются от моей архитектуры. Для меня это род терапии. Я много путешествую, и нужно как-то удержать мгновение, когда находишь удивительное в игре света и тени.
Martyrs Pavillion.
Жизнь коротка, мне не хочется терять ни минуты: если я ее не ухвачу, она исчезнет. Жена не слишком меня в этом поддерживает, обычно на прогулке она движется быстро, а я останавливаюсь, чтобы сделать кадр. Кэтрин часто спрашивает, как много теней мне нужно сфотографировать. Но с цифровой фотографией нет нужды строгого редактирования. Я пытаюсь показать, как упростить пространство светом.
Интерьер монастыря Novy Dvur в Чехии.
О монастырях Все знают мою историю, как я пытался стать буддийским монахом в возрасте 24 лет. Тогда мне казалась блестящей мысль сбежать от неудачного романа в Японию, которая представлялась романтизированной версией Британии. Кроме того, уже подростком я сходил с ума по японской архитектуре XVI века. Все знают, как после нескольких часов мытья пола в японском монастыре, куда меня взяли послушником, я вышел оттуда и никогда не возвращался больше к этой идее. Я провел четыре года в Японии, преподавая английский язык — и тридцать четыре, проектируя архитектуру, похожую на японский монастырь.
Интерьер монастыря Novy Dvur в Чехии
Вообще архитектор — это тот человек, который может легко спроектировать все: от ложки до моста, может делать хоть книги, хоть балетные костюмы. Идею поступить в конкретную архитектурную школу мне подсказал Широ Курамата, когда я был у него в студии, и я последовал его совету. Хотя мне всю жизнь приходится быть очень осторожным, чтобы себя называть архитектором: в Британии человек без диплома (а мое архитектурное образование незаконченное) не имеет права этого делать. Но я опять оказался слишком нетерпеливым, мне же было уже 30, когда я поступил в архитектурную школу, и мне хотелось начать собственное дело.
Церковь St. Moritz в Аугсбурге, Германия.
Уже позже, когда меня разыскали монахи-цистерцианцы и заказали проект собственного монастыря (их всего было около 80 человек), я получил бесценный опыт смирения. Я придумал для них, на мой взгляд, потрясающую концепцию, но когда все уже было завершено, они сказали – нет. Надо вот тут и тут переделать. Нам не нравится. Но мне-то все нравилось! И все равно пришлось переделывать. При том, что у них был смехотворный бюджет, и они искали деньги все те годы, пока шла реконструкция монастыря.
Montauk House.
О минимализме Путь к минимализму был совершенно инстинктивным. С самых ранних лет. Когда я еще был ребенком, мне хотелось свое собственное пространство, отдельное от моих четырех сестер. И чтобы его было много, и чтобы оно было ясное, светлое — без всех этих излишеств, свойственных детству. Честно говоря, когда я наконец начал делать подобные интерьеры для себя и близких, мне в голову не приходило, что от это может захватить других так же, как захватывает меня самого. Мне совсем не нравятся вещи как таковые — то, что в английском называется stuff. Но я люблю хорошие инструменты (tools), неважно для чего — для чертежей или для приготовления пищи. У меня очень мало одежды, я все время ношу одно и то же.
Casa delle Bottere в Тревизо.
О повторении как упрощении Меня часто спрашивают, успокаивает ли меня повторение — в дизайне и архитектуре. Потому что многие проекты выглядят похожими друг на друга. Но я повторение воспринимаю по-своему. Для меня повторение ведет к упрощению, которого я всегда искал во всем. Это не реакция на предыдущие перегруженные деталями течения в архитектуре. Я просто делаю пространстве, в которых хорошо себя чувствуешь. По людям, которые входят в мои дома, можно ясно заметить их физическую реакцию. Им там комфортно. Сподручно, удобно. Не более того, никакой реакционной идеологии там нет. Мне часто рассказывают, как люди, для которых я построил дома, меняют свой образ жизни. Но добиваться этого мне до сих пор непросто. Я часто говорю о том, почему так трудно проектировать: все время представляешь себя в этом пространстве, и свою собственную реакцию.
Частный дом в Лос-Анджелесе.
О балансе С одной стороны, архитектура — это сервис, бизнес. Ее задача — строить дома для людей. С другой стороны, хочется сделать каждое пространство особенным, добавить ему больше смысла. У меня в правильном интерьере возникает два чувства: он одновременно успокаивает и стимулирует. Во всем важен баланс: чтобы кто-то вас подталкивал, но в то же время доверял, приободрял и учил верить в себя.
Дом Фабьена Барона Baron House, Швеция
Подход к проектированию у меня всегда один. Он не зависит от масштаба: будь то ложка с кастрюлей, небольшие частные апартаменты или бутик, отель или монастырь, похожий на небольшой город со всеми соответствующими функциями. Между прочим, проектировать набор кастрюль было невероятно сложно: когда я взялся за него, даже не представлял все трудности. В 37 деталях этого набора нужно было учитывать каждый крошечный изгиб, и чтоб все друг к другу подходило. Но мне всегда нравилось делать разное с одинаковым отношением к балансу. Начиная с моего первого проекта (это была квартира моей девушки в студенческие годы, а позже — галерея ее босса) и до Музея дизайна я всегда опираюсь на одни и те же принципы.
Новое здание Музея дизайна, Лондон.
House I, Paros.
Когда заканчиваешь проект, никогда по-настоящему его не оставляешь, ты всегда где-то рядом. В процессе строительства со многими клиентами мы стали друзьями, со многими — деловыми партнерами. У меня никогда нет чувства, что построенное мной я больше никогда не увижу.
Книга фотографий Джона Поусона, основанная на его инстаграме и посвященная цвету. Сборник Spectrum, выпущенный издательством Phaydon, представляет собой чередовании фотографий от белого к черному через цветовой ряд
Книга фотографий Джона Поусона, основанная на его инстаграме и посвященная цвету. Сборник Spectrum, выпущенный издательством Phaydon, представляет собой чередовании фотографий от белого к черному через цветовой ряд
Книга фотографий Джона Поусона, основанная на его инстаграме и посвященная цвету. Сборник Spectrum, выпущенный издательством Phaydon, представляет собой чередовании фотографий от белого к черному через цветовой ряд
