Архитектор Бьярке Ингельс: что бы вы ни создавали, это должно быть щедрым
Архитектор Бьярке Ингельс, BIG/Bjarke Ingels Group. Фото Jonas Bie.
Суперзвезда, датский архитектор Бьярке Ингельс, BIG/Bjarke Ingels Group, не только уникальный проектировщик, но и интеллектуал. Ему интересно размышлять, анализировать и обобщать на глобальном уровне.
Бьярке Ингельс (р. 2 октября 1974 г.) — звезда поколения архитекторов, находящихся в активном проектировании с 2010-х. Вместе с ним «бегут» англичанин Томас Хизервик, немец Оле Шерен, китаец Ма Янсун.
Возглавляемая датчанином Ингельсом архитектурная компания BIG
c офисами в Копенгагене и Нью-Йорке проектирует, консультирует, прогнозирует и профессионально анализирует проблемы. Поле деятельности — архитектура, урбанизм, средовой дизайн. Сегодня Бьярке Ингельс гарантирует, что предложенное им решение будет на шаг впереди прогресса: он изучает десятки аспектов современной жизни, от развития экологических стандартов до перспектив миграции населения, от потенциального влияния криптовалют до микробиологии мегаполисов.
Архитекторы BIG: центр искусств в Бордо. 2019.
Известно, что он очень мало спит. А весь период бодрствования с момента пробуждения до засыпания он «переполнен, буквально наводнен дизайнерскими идеями». Во всем, что проектирует BIG, есть отпечаток грядущей цивилизации, которая благодаря усилиям Бьярке реализуется здесь и сейчас. Неслучайно в 2011 году издание Wall Street Journal назвало его самым инновационным архитектором года. А в 2016-м Ингельс вошел в список 100 самых влиятельных людей мира по версии Time Magazine.
BIG. Проект «скрученных» башен в Нью-Йорке. HFZ Capital Group. Cтроительство завершится в 2019 году.
Команда Бьярке проектировала в разных точках мира, а также принимала участие в больших международных проектах. Среди самых известных работ — жилой комплекс на Манхэттене VIA 57 WEST, жилые комплексы в Копенгагене (8 House принес Бьярке Ингельсу мировую известность), расширение музейного пространства Kimball Art Center в Юте, здание штаб-квартиры Google North Bayshore в калифорнийском городе Маунтин-Вью, здание датского морского музея в Эльсиноре и, конечно, Павильон Дании на Expo 2010 в Шанхае.
BIG. Проект ORB. 2018. Гигантский зеркальный шар для летнего фестиваля Burning Man 2018 в пустынном американском штате Невада.
СВЕРХЗАДАЧА Сейчас один из главных вызовов для архитектора — проектировать здания, которые не захочется демонтировать через десять лет. У каждого хорошего здания есть характер и личность, способность сообщить о своей сути окружающему миру и набор ингредиентов, которым оно отвечает участку, своему окружению, климату, солнцу, ветру и так далее. Очень важно, чтобы у постройки был особый ДНК. Если при проектировании ты боишься не продать объект и не вписаться в общую застройку, то зданию будет тяжелее выжить. Больше шансов, что его скоро снесут. В долговечном джеме должен быть сильный характер, должны быть видны продуманные решения. У каждого архитектора есть ограниченное количество зданий, которые он может построить, даже если вы Фрэнк Гери или Фрэнк Ллойд Райт. Допустим, вам повезло и вы построили 100 зданий. В планетарном масштабе — это ерунда. А вот то, что действительно можно масштабировать, — это идеи. Идеи, которые продвигают современную жизнь. Они могут вдохновить миллионы людей. Ваши способы решения конкретных проблем могут стимулировать или помочь людям думать иначе. Например, устроить на крыше высотного здания трэк для скейтборда.
BIG. Светильники для домашних растений. Artemide. Новые лампы не просто улучшают жизнь домашних питомцев, но дарят им здоровье и долголетие.
ЭМПАТИЯ Архитектура в своей основе — постоянная аккомодация накопленного человечеством жизненного опыта. Продолжающийся проект — город, живой процесс развития, скоординированный с нашей жизнью. Идея не в том, чтобы воспроизвести только один взгляд на жизнь, одну национальность, одну религию, но в том, чтобы использовать все разнообразие культур. Городской проект не должен быть догмой, город — это проект с открытым концом, который должен объединять
в себе все разнообразие культур вокруг. Самые радикальные движения, в том числе в архитектуре южных стран, страдают от того, что одна сторона обвиняет противоположную.
BIG. Жилой комплекс VIA 57 West на Манхэттене. 32-этажное здание будто рассечено пополам. В образованном пространстве находится сад с водоемом. Площадь «зеленой зоны» чрезвычайно высока — 2000 кв. м.
Думаю, что практически в любой ситуации я могу понять другую точку зрения. Я необязательно с ней соглашусь, но я могу сочувствовать, попытаться понять, почему человек поступает так, а не иначе. В этом есть огромная сила — отречься от единственной догмы и попытаться действительно понять, что этот человек или эта группа людей хочет сказать. В конце концов, эмпатия — невероятная суперсила. В архитектуре, искусстве и науке эмпатия дает возможность принять разных людей с разными взглядами.
НАЧАЛО В молодости у меня было четкое ощущение, что архитектура отделена от остального мира. Превалирующими тенденциями в 90-х были неомодернизм и неоминимализм. Архитектура утратила общественное доверие. Вместо того чтобы делать большие общественно значимые проекты, архитекторы думали, как сделать хорошую коробочку и как найти вишневое дерево, чтобы посадить в эту коробочку. Мы с моей подругой вернулись в Копенгаген, оба преподавали в Академии художеств и начали участвовать в открытых конкурсах. Собственную фирму создать было нереально. Потому что нет заказа, если ты не построил здание, а здание не построишь, если нет заказа. Но постепенно мы начали побеждать. Почему? Мне кажется, что наши проекты выглядели более рационально, изобретательно и необычно.
ХРАБРОСТЬ Многие начинают с ответов, мы всегда начинали с вопросов. Вопросы задавали как можно более аккуратно и рационально, но с известной долей храбрости. С готовностью получить ответ, который мы на самом деле не ожидали, c готовностью принять и учесть все неожиданные последствия. В архитектуре было много желающих бить по рукам: это такие строгие люди, которые говорят, что не надо сидеть на траве, нельзя гулять с собакой, нельзя заходить за черту. Именно поэтому в архитектуре 90-х было множество упущенных возможностей. Cегодня европейцы заинтересованы в новых типах устройства жизни, готовы пользоваться каршерингом, общественным транспортом и предпочитают велосипеды. Необходим поиск новых городских решений для поколения, которое желает по-другому жить, работать и проводить досуг.
ДРУЖЕЛЮБИЕ Для меня всегда важна была игра. Как непредписанная форма человеческого самовыражения. Игра дает массу информации: животные учат детенышей в игре. Что бы вы ни создавали, что бы ни проектировали, это должно быть щедрым, не скаредным. Все должно приглашать, включать людей в общее дело.
«Великая сила — cпособность отречься от догмы и попытаться понять, что нужно людям.»
ЗАБОТА Несколько лет назад, когда Сирия и Ирак начали войну с ИГИЛом, я поехал по приглашению правительства в Курдистан. На самом севере, в горах я увидел синагогу, которой 2750 лет. Она стояла разрушенная, с дыркой в крыше. Но видна была великолепная кладка, остались мелкие детали. Когда синагога перестала работать? В конце 1950-х. Все евреи из этой деревни перебрались в Израиль. Вот тогда я понял, что она простояла две с половиной тысячи лет и «умерла» в тот момент, когда люди перестали в ней нуждаться. На Форосских островах есть деревянные дома, которым полтысячелетия. Они не могли бы просуществовать так долго, если бы там не жили люди, которые заботились о них. Архитектор может делать проект «навсегда», если люди его примут, полюбят и будут о нем заботиться.
